Админ
Хаяте/Югао. Рейтинг: на усмотрение автора. Стычка с вражеским отрядом АНБУ. Хаяте сильно ранен и в таком состоянии просит Югао стать его невестой. Размер фика так же на усмотрение автора, просто хотелось бы ощутить атмосферу, «увидеть» поведение Хаяте и Югао.
-
-
24.08.2009 в 16:30Он умирал.
Он умирал у неё.
Он умирал у неё на руках.
Пропустив чёрные прядки через пальцы, Югао приподняла подбородок Хаяте. Кровь. Кровь на его волосах, на его лице, на её пальцах.
Что вы знаете о войне? Что?!
Маски-маски-маски...маски с узорами красными, как его кровь. Как её слёзы. Как земля вокруг.
Да ничего вы о войне не знаете...
- Югао...
Его окровавленные пальцы прикоснулись к её руке.
- Югао...
Маски-маски-маски...Страшные лица. Алые завитки и морды.
- Мы...не убили их...да?..
Юзуки стёрла грязь с его щеки, лишь слегка касаясь кожи.
- Не убили. Но должны были убить.
Война - это...
- Мы...провалили...задание.
Красное. Алое. Багровое. Карминовое. Собрать бы все эти маски и сжечь...Сжечь всё!
Война - это..!
- Да...провалили. Мы проиграли эту битву.
Холодные слова. А холод ведь цвета льда. Кровь и лёд. Красное и голубое. Не сочетается...нет.
Война - это..?
- Ничто...ещё не слишком поздно...мы проигра...ли...кха...битву...но выиграем войну...
Его красные, кровавые слова...Её тёмные, холодные глаза...
Война - это.
- Югао...будь...будь...
Красное эхо. Синие сумерки.
...это...
- Будь...моей...женой...
Он будет жить. Но только не сейчас. Сейчас он мёртв.
...это когда ты теряешь всё...
Это "будь" молотком стучало в голове Югао. Будь...будь...будь...сейчас будь...будь всегда.
Он умирал у неё на руках...
Просто будь всегда со мной.
Он умирал у неё...
Просто будь всегда.
Он умирал...
Просто будь.
Он.
Будь...
-
-
24.08.2009 в 17:35Вам надо срочно в камше-фандом
-
-
24.08.2009 в 17:47Автор.
-
-
24.08.2009 в 17:53-
-
24.08.2009 в 18:36-
-
24.08.2009 в 18:55спасибо
Автор.
-
-
16.10.2009 в 21:02Агнст и символизм
G
Белые лепестки путались в волосах, липли к губам. Странно это было, ведь губы у него давно пересохли. Он торжественно протянул руку, а ее пальцы легли сверху и не дрожали, взялись за его кисть уверенно, как за меч, тем же жестом, к которому он привык и притерпелся. Но сегодня он надеялся хотя бы на мелкую дрожь, легкую зыбь лесного озера. Зря надеялся, - она твердо знала, что делала, как всегда.
Ей так шло белое кимоно, расшитое лилиями цвета топленого молока с алыми прожилками, невозможно было глаз оторвать. Но он застеснялся, отвернулся и шагнул вперед, она – следом и рядом, синхронно и плавно. Как всегда, как привыкли.
- Хаяте?
Лепестки лезли в рот, на вкус они оказались словно медные ржавые монетки. Горькие, он сплюнул незаметно в кулак, вытер руку о краешек хаори, черного в уголь. Она заметила, но смолчала, лишь вздернула подбородок и губы чуть-чуть скривила.
Новый лепесток коснулся краешка рта. Горько.
- Горько!
Они друг другу с детства обещаны.
- Горько, - снова пожаловался он и почувствовал холодную ладошку на губах, прижался, - поженимся?
На мгновение задумавшись, она поджала губу, не улыбаясь, отпустила его и выскользнула, но он не отстал:
- Поженимся?
Пришлось ему поймать ее за рукав, повернуть к себе, только опять потребовать он уже не смог, - губы совершенно пересохли, в белый налет. Но она - та, что ему предназначена, и которой он предназначен, знала, как ему помочь и что ему предложить: протянула чашку бирюзового цвета неба. То, о чем он мечтал всегда. «Нельзя», говорили, «простудишься». Не вино, не настой, не топленое молоко. Родниковая чистая вода, а в ней плавали перышки льдинок. Принимая с поклоном, он просипел:
- Поженимся? – И накрыл ее ладони своими.
И вздрогнул, застыл, выпрямившись, потому что прикасаться к ней было как к белому чистому снегу. Он тогда недоверчиво заглянул ей в лицо, убрал темный локон со лба.
Уронил чашку, отшатнувшись.
Она улыбнулась.
- Прости, - попросил он, она печально кивнула, прикрыла глаза длинными ресницами, не взглянув на рассыпавшиеся на камнях бирюзовые осколки, вздохнула:
- Рано, - прошептала, - но скоро. Скоро-скоро поженимся…
- Поженимся, – повторил за ней Хаяте.
- Да, поженимся, - кивнула Югао, промокнув его губы бинтом, смоченном в горьком растворе. А девушка в белом подняла подол и побрела прочь с поляны, не оглядываясь.
*
На маленькой ладошке остались крошечные бурые ошметки, почти пыль. Кровь ли это запекшаяся, или ржавчина от медной дужки рычага колодца, из которого она доставала воду, чтобы развести ему настой? Пыльца ли лилий цвета топленного молока с алыми прожилками? Не понять. Югао вздохнула, положила устало руку на больничное одеяло, как же спать хочется.
- Я пойду.
- Постой, - сипло попросил Хаяте, закашлявшись. Бледное лицо, как белая луна на сером небе госпитальной наволочки.
«Не надо», хотелось ей прошептать, потому что она знала: он не привык слов бросать на ветер, и то самое свое слово будет держать, пусть и дал его в бреду.
- Свадьбу этой осенью сыграем, - подтвердил он.
- Не пойду я за тебя. Передумала.
Потому что он ее перепутал, она догадалась, брови сошлись, сложили складочку. Обманул, изменил. Не ей себя обещал. Другой, с которой повенчан с рождения, которая его заберет. Той самой в белом.
Пусть тогда она его такого и забирает, - свободного, ничейного, не ее, Югао.
Она встала и отряхнула руку, повернулась и пошла, не оглядываясь.
- А я - нет, - сиплым голосом. Он поймал ее за рукав, заставил повернуться, посмотреть, как он кашляет. Как он рот вытирает и смотрит равнодушно на руку. У него-то, точно – на ладони кровь, никаких сомнений, не пыльца лилий. Усмехнулся и потребовал:
- Давай пораньше, летом, - пересохшими губами.
Цепляясь прочно за ее рукав, он твердо знал, что делает, и улыбался, изменник.
И она ему поверила, как всегда, села обратно:
- Давай, - кивнула, беря за руку тем жестом, к которому он привык, а он убрал темный локон со лба:
- Тебе пойдет белое…
Автор 2
-
-
01.04.2011 в 17:05-
-
01.04.2011 в 17:08-
-
01.04.2011 в 17:23Спасибо большое
Автор 2